Города и время

Я хотела написать о том, что вчера на улице была чудо какая весна. На проспекте солнечно, уже приглашают на экскурсии по каналам, у остановки тётушка разложила своих самошагающих винни-пухов и даже воскресное шествие кришнаитов по нашей улице было таким весенним-весенним, даром, что те ходят там каждую неделю без оглядки на время года, но.

Но я сегодня проснулась и за окном опять солнечно-солнечно. Я приняла таблетки, умылась, почистила зубы, приняла душ (список перечисленных действий здесь необходим, дабы понять, сколько примерно прошло времени), а когда вернулась в комнату, то за окном кружил снег. Я пошла на кухню завтракать оладьями с черничным вареньем и чаем с молоком, а кухонное окно передавало тот же самый прогноз погоды и все, конечно, сидели, завтракали, даже не обсуждая все эти мартовские капризы и только гречанка Афина говорила, что эта погода сошла с ума.

А потом я вернулась в свою комнату, проверила почту, ответила на сообщения, полистала новостную ленту (список перечисленных действий здесь необходим, дабы понять, сколько примерно прошло времени), а когда посмотрела в окно, то там опять было ярко-голубое небо и с грязных лужах отражалось солнце.

И то, о чём я подумала, мне срочно необходимо записать здесь. Все города, в которых я жила ассоциируются у меня с определённым временем года и временем суток.

Астрахань это жаркий июньский полдень, когда припекает макушку так, что звенит в ушах и ты тащишься с папкой акварельной бумаги на пленэр по абсолютно пустой улице, щуришь глаза от яркого света, а пыльная улица вокруг кажется пережжёным в фоторедакторе кадром, когда всё белёсое, яркое и на контрасте, и только колышется под ногами абстрактное пятно твоей же собственной тени.

Волгоград это майское утро, из уличных ларьков пахнет блинчиками, в палисаднике у дома цветёт сирень, Волгу вдруг видно прямо с холма, хотя раньше не обращал на этот вид внимания, на новой станции так отчаянно пахнет креозотом, что кажется никогда-никогда больше в этот метротрам, а выезжает трамвай с туннеля на поверхность и будто слышно, как он звенит и от этого сразу становится так легко и радостно.

Москва это вечер августа, пешком до Воробьёвых гор, а там розовеющее небо, серые воды Москвы, на лестнице торгуют кукурузой, ролики на прокат, велосипедисты обгоняют друг друга, идёшь, идёшь, идёшь, ориентируясь на 240-метровый шпиль и вечер кажется бесконечным, и солнце едва клонится в закат, а потом вдруг как-то сразу стремительно холодает и только гудят намозоленные ноги.

С Санкт-Петербургом такое не прокатывает. Совсем никак. Здесь всё наоборот и всё сразу.

В самый мороз возвращаешься с университета поздним вечером, срезаешь углы, пересекаешь улицы дворами насквозь, из одного колодца в другой, тут поворот, там проход через закрытые ворота, а за поворотом из темноты очередной арки вдруг отделится, будто материализовавшись там же в густой темноте, маленькая старушечья тень со странной большеносой обувью на тонких ногах, замотанная в какой-то ватник так, что так и кажется что под этим ватником у неё, глубоко за пазухой, скрытые от посторонних глаз, запрятаны у неё талоны на хлеб; такую старушку и обогнать становится не по себе и идти за ней совсем неловко, а пока отсчитываешь секунды на светофоре до зелёного света, переходишь дорогу, оглядываешься назад на ту сторону улицы, то там и нет никого уже, а ощущение, будто бы свернул с улицы Ленинграда.

В середине осени кружа оборчатой бутафорской юбкой, заигрывая с туристами в обмен на совместную фотографию на брусчатке Дворцовой, девица в пышном парике, держит под локоток долговязого паренька в ботфортах, у паренька наложенные в спешке усики и привычка держать спину прямо-прямо, но это всё мимо и если мимо, идти к каналу, мимо узких мрачных колодцев, с острыми выступами стен, желтеющих в сумерках со скоростью электрического света в пыльных, выходящих внутрь, окон, по какому-нибудь переулку, натуженно кашляя, зашагает будто бы живший в эпоху Достоевского персонаж — «некуда идти человеку, а ведь это надобно» — даже, если просто идти по Петербургу.

Весной на Приморской в воздухе запах клубники и свежих огурцов, которые и не огурцы вовсе, и хочется, очень хочется так всюду и сразу: на паром и в Скандинавию, на автобус и в Прибалтику, на прокуренные гитары в Камчатку, в Цифербург на игротеку, в Петергоф на фонтаны, на Международную на киноночи, бегать по утрам до Таврического и обратно, на Петроградку на велосипедах, до Пушкина пешком, в Новгород на день, смотреть на Финский, кормить белок в ЦПКиО… Хочется так много всего и сразу, и в Питер, в Питер, в Питер!..

Из других городов и стран, где мне случалось пробыть хотя бы больше недели, я собираю фотографии — моменты не времени года, а времени дня. Просто фиксирую на фото утро, день, вечер или ночь. Моменты, по большей части, рандомные, но для меня примечательные. Когда я делаю кадр, то руководствуюсь собственным ощущением «вот оно утро и ещё утреннее уже не будет». Такая нелепая наивная попытка поймать момент таким, какой он есть. Первые «сутки» я привезла из Гонконга, коллекция пополняется, но нерегулярно.

Утро

Это было 6:00 в Гонконге, мы собирались на фотопленэр и перебрались на Коулун на пароме. Всё вокруг было туманное, сумрачное и будто бы поддёрнутое лёгкой дымкой. Верхние этажи небоскрёбов на острове тоже были в тумане, который выглядел как облако.

Это было 5:00 на Мальте, мы просидели весь вечер на пляже, болтая и смотря на волны. Вечер незаметно перешёл в ночь, но никто не спешил расходиться, а потом внезапно стало светать и это было неожиданно. В тот же день нужно было уезжать, а этим отказом от сна мы будто бы продлили свои каникулы на острове.

Это было 8:00 в Стамбуле, мы вышли из хостела и неспешно двинулись на ту сторону залива Золотой рог. Город только просыпался и наполнялся привычной суетой туристического центра, восточного рынка и оживлённой набережной. Солнечный свет был особенным мягким, но без привычных рассветных оттенков.

День

Это было после полудня в Гонконге, я не помню куда конкретно и на чём именно я добиралась. Это была моя первая поездка заграницу и я просто глазела по сторонам и фотографировала всё подряд. И хотя это был не самый лучший кадр за всю поездку, я распечатала и повесила эту фотографию у рабочего стола.

Это был полдень на Мальте, мы уходили с пляжа в самый солнцепёк, чтобы не словить солнечный удар. Я уже складывала полотенце и собиралась уходить, когда заметила эту маленькую лодочку без паруса. Я задержалась и сделала этот кадр.

Это было уже ближе к вечеру в Стамбуле, мы увидели на витрине красиво платье и зашли в этот отдел. Лестница вела на второй этаж, а со второго этажа внезапно открывался интересный вид на пролив Босфор, залив Золотой Рог, Азию и Европу, одновременно.

Вечер

Это было 20:00 в Гонконге, я шла вдоль набережной у Central в сторону дома. Пролив Виктории был полон прогулочных джонок, рыбацких лодок и каких-то катеров, но самым колоритным был Star Ferry. Я сделала несколько фотографий этого парома, но удачно вышел только этот кадр — в обрамлении пальмовых веток.

Это было 20:00 на Мальте, мы возвращались домой на автобусе, но в Сент-Джулианс была феста и автобус встал в пробку. И мы решили добраться пешком до Слимы, а уже там сесть на автобус до Мсиды. На автобус мы так и не сели, а вдоль берега прошли пешком до самого дома.

Это было 19:00 в Стамбуле, мы приехали с Принцевых островов и решили прогуляться привычным маршрутом до Золотого рога. На обратном пути уже стемнело, но фонари на набережной ещё не успели зажечь и подсвечивался только этот, стоявший в заливе, корабль.

Ночь

Это было уже после лазерного шоу в Гонконге, на само шоу я попала абсолютно случайно вместе с толпой, которая плавно вынесла меня к набережной Коулуна. Красные паруса джонки подсвечивались будто бы изнутри и этот красный свет плыл отражением в тёмной воде пролива.

Это было после представления дервишей на старом вокзале в Стамбуле, мы переживали, что представление заканчивается поздно и будет слишком темно добираться до хостела, но на улицах стало ещё многолюднее, а на набережной у залива и вовсе растянули стихийный рынок с шарфиками.

Это было около полуночи на Мальте, мы сидели на пляже за Слимой и болтали про книги и горы. Ландшафт был абсолютно лунный и с кратерами, с неба сыпались звёзды, а луна была слишком красной. Было полное ощущение, что мы сидим на другой планете, а шум города где-то вдалеке — это всего лишь декорации.