Индонезийский суп

Так получилось, что за этот месяц я уезжала из Питера целых два раза, вернувшись на пару дней не только для того, чтобы забрать паспорт из визового центра.

Ох уж это странное, странное чувство какой-то невнятной ностальгии — я не успела уехать, а уже скучаю. Меня испортила жизнь в самом центре (центре зачёркнуто, исправлено на сердце) Петербурга и как обойтись мне теперь без всех этих милых привычек: прошагать перед сном по Невскому хотя бы пару кварталов, добежать с утра до Таврического сада, пообедать в нашем-маленьком-китае, не пользоваться общественным транспортом, от бессонницы пойти в книжный и ещё, и ещё, и ещё.

Жизнь в центре Питера это праздник, который, как известно, всегда с тобой. Здесь в соседнем от тебя колодце опять снимают какое-то кино, с этой группой, что может звучать из наушников весь вечер, случается ехать в троллейбусе, а ещё можно оказаться на каких-то мероприятиях просто потому, что шёл мимо и ещё, и ещё, и ещё. И самое главное это наша милая студенческая квартирка. Эти бесконечные утра, мгновенные ночи, вечера на кухне и дни, которые никогда не случались. И можно сколько угодно шутить про «матросню», но все эти шутки к тому, что жизнь там была прекрасна и оттого сильнее хочется сохранить в памяти всё это. И всех.

Дима варит по утрам кофе, а по вечерам имбирный компот. Цветалин занимает турник на весь вечер и рассказывает, что никогда, совсем никогда не изучал русский. Настя мешает в обычные разговоры немецкие фразочки и ещё до начала ЧМ размахивает чёрно-красно-жёлтым флагом. Эвия зовёт всех в «Порядок слов» и рассказывает невероятно интересные истории про Армению. Раффи никогда до этого приезда в Россию не был в Армении, а теперь съездил и тоже готов говорить об этом бесконечно. Лина страдает над диссертацией прямо в коридоре — там лучше ловит вай-фай. Кэри сгоняла из Питера автостопом в Казань и даже вернулась. Райан купил спортивный костюм с надписью RUSSIA и от этого ещё похожее говорит по-русски с краснодарским говором. Джон заехал и Джон уехал и никто не знает, где Джон. У Афины бесконечный дед-лайн и я слышу её через стенку. Саша разговаривает с кроликом, Таня повторяет моё любимое: «Ну мы же де-е-евочки!», Паша приносит хурму, а Саша говорит, что достал шафран и, значит, это время индонезийского супа. Готовила его сегодня и вспомнила всех-всех. Ах, какое было время. Какой был суп. С лимоном. С перцем.

Комната, как видно, на троих.

Мой чердак, когда я там жила.

Мой чердак и всё остальное в день паковки чемоданов.

Ну что тут скажешь. Пойду супа поем.