Делия Телеграф
Ходила я тут на днях в театр.
На сцене были восемь девушек в платьицах. Все танцевали, одна пронзительно орала, вторая безумно хохотала, третья искала куку.
Потом все танцевали, одна хотела в Париж, вторая сняла с себя красные труселя, вывернула их и надела опять, третья пронзительно хохотала.
Потом все танцевали, одна пускала зеркалом солнечных зайчиков зрителям в глаза, вторая сказала, что у неё жопа жирная, третья орала как безумная.
Потом все танцевали, одетыми в платья под цвет занавесок, одна валялась по сцене, пытаясь встать, вторая сказала, что её бабушка работала в госдуме, третья безудержно хохотала.
Потом все танцевали, одна, указывая пальцем в зрительный зал сказала: «Ты козёл!», «Альфонс!»,- сказала вторая, седьмая назвала кого-то в зрительном зале коммунистом, последняя — гомосексуалистом. Потом все танцевали. Одна орала.
Потом все танцевали, вторая вышла со свежей куриной тушкой в руках и сказала, что это её душа.
Дальше у меня провал в памяти. Я пожалела, что не ношу с собой фляжку с коньяком.
Кажется потом все опять танцевали. Танцуя встали «свечкой», кверху ногами. Одна ходила и клала каждой между ног по красной гвоздике. Кому-то досталось две. Вторая орала. Третья уже не хохотала.
Потом все разделись до нижнего белья и танцевали уже в белье. На сцену повалил пух и перья.
Потом в зале кто-то захлопал. И всё тут же кончилось. Это шло почти полтора часа.
А что вы знаете о современном театре?
