Делия Телеграф
Почти с месяц выпариваю соль на острове в Средиземном море. Занятие моё простое и необременительное: плавай, ныряй и покачивайся на волнах. Море само несёт меня, держит на плаву, только ляг на спину, представляя себя его частью. А соль проступает сама. Белым налётом на коленках и плечах, в сгибах локтей и на ключицах. Получаю за эту работу я достаточно: отсутствие забот, спокойствие души и радость на сердце. В сумме получается чистейшее счастье. И это не считая аванса из выгоревших до рыжины на солнце кончиков волос и такого загара, что от местных меня уже и не отличить.
Жить на острове это хорошо. На острове все дороги ведут к морю. В первый же вечер я заблудилась в узких triq, пытаясь добраться до дома. А это у меня всегда верный признак того, что страна что надо. Через пару дней поняла, что ходила всего в паре кварталов от нужного мне адреса, а выйти к дому смогла лишь через час и то не без помощи мальтийки, которая, показывая мне дорогу, рассказывала, что она никогда и ни при каких обстоятельствах не покинет этот благословенный остров и советует мне полюбить это место так сильно, чтобы захотеть здесь остаться. Merħba!
Мои испанские соседи угощают меня rusa salad. Это когда крошится всё, что есть в холодильнике и заливается майонезом. Оказывается, у них там это очень любят. Меня научили фразам «No comprendo«, «Habla usted ingles?» и, самое главное, «No hablo español«. Последнюю фразу достаточно произносить с тяжёлым русским акцентом (то есть так, как есть) и потребность в первых двух сразу отпадает. Но всё равно все удивляются.
На прошлой неделе мы обнаружили дома кукарачу. Я делала тосты, Хуакин давил сок, Синтия спала, а Айнара выбежала из душа, завёрнутая в полотенце.
— Ай хэв э биг проблем!- кричала она,- Хэлп ми, хэлп ми! Хуакин!
Кукарача сидела на стенке душа и шевелила длиннющими усами. Я побежала за фотоаппаратом, Хуакин побежал за шваброй, Синтия сквозь сон пробормотала, что ради какой-то кукарачи просыпаться она не собирается и продолжила спать. Когда же кукарача расправила крылья, собираясь взлететь, я забыла куда бежала и пожалела, что не обладаю равнодушным спокойствием Синтии. Ну что я, кукарач чтоль не видела. Летающих таких кукарач, сантиметров десять в длину.
Ну что тут ещё. От дома до столицы минут тридцать, до лучшего пляжа столько же, в соседнем Ташбиш (Ta`Xbiex) на улицах гранаты уже созревают и всё это пешком, пешком. Так, что прошёл и не заметил, как оказался уже в соседнем городе и границы между ними незаметны настолько, что эта часть дороги — ещё Мсида (Msida), а эта — уже Гзира (Gzira). Здесь феста пройдёт на этих выходных, а тут — была ещё на прошлых, в этом магазине пиво дешевле воды, а тут — вкуснейшие манго. За углом африканцы, в темноте густой южной ночи можно различить только их большущие глаза, по вечерам торгуют чем-то запрещённым, а под вывеской «Gate to Egypt» от предзакатных до утренних сумерек развязной походкой гуляют женщины, смущая всех, случайно оказавшихся в этом квартале, своей полунаготой, а по утрам у дороги седой мальтиец длинным широким ножом режет плоды опунции, торгует желтоватыми внутренностями кактусов на развес.
Южные ночи опускаются на город быстрее, чем можно представить и вроде бы были вот только сумерки, а уже наступает темнота, над Mediterranean всходит огромная красная луна и бездну антрацитового неба прошивают серебряные нити падающих звёзд, только и успевай загадывать желания, по одной звезде на двоих, на троих, на десятерых, на всех нас мальтийцев, испанцев, французов, японцев, ливанцев, бразильцев, латышей и русских достаточно. А потом начинает светать, догорают огни в гавани Марсамшетт, плывут к открытому морю рыбаки на лодках, ленивые волны лижут утренний берег, едва дойдёшь до Слимы (Sliema), чтобы выбрать место получше для встречи рассвета, а солнце уже заливает алым край горизонта, только нырнёшь в розовеющее море, а вынырнешь — солнце уже встало и через каких-то полчаса воздух наполнится липким зноем и, прищуря глаза, можно будет разглядеть как клубится жаркое марево у каменных склонов пляжей.
А это Dingli Cliffs. Мы добирались до этого места на двух автобусах через Мдину (Mdina) и Рабат (Rabat), а потом ещё долго шли пешком, а когда вышли, то у меня просто захватило дух. Ух!
Северная Африка это туда, да.
