Делия Телеграф
Гатчина начинается для нас именно с этой станции.
— Мариенбург!- говорит нам мужчина в плаще,- если едете в Гатчину, то сойдите на этой станции. Заодно посмотрите на дом, где жила Зинаида Гиппиус. Та самая Зинаида Гиппиус, которая…
О Гиппиус мне вспоминается вдруг это:
«Зинаида Гиппиус была когда-то хороша собой. Я этого времени уже не застала».
Так писала Тэффи. Я хорошо запомнила эту фразу, так её можно было легко перекладывать на многое другое. Мужчина в плаще уходит дальше по вагонам. А нам оставляет тонкую книжицу-брошюрку о Гатчине, торопливо подписанную мелким почерком «…от бывшего депутата». Кого только не встретишь в пригородных электричках.
До Гатчины около часа пути. А вот тот самый дом. Зинаида Гиппиус снимала эту дачу. А ещё Тэффи писала, что у Гиппиус была кошшшка. Именно так, кошшшка. С тремя «ш». Дом похож на терем. С башенками, резным балконцем, деревянными кружевами вдоль потемневших стен. И никаких кошек рядом с ним не было. Ни простых, обычных кошек, ни тех, которых можно было бы позвать, прошипев «ш-ш-ш!» 
Был хороший октябрьский день, уже не по-осеннему холодный, но пока ещё солнечный. Та самая золотая осень. Так отцветают розово-сиреневые колючки репейника. 
Домик у железнодорожного переезда. 
И всё вокруг ещё местами зелёное, но уже отцветающее, опадающее, вянущее, увядающее, желтеющее всеми цветами и оттенками табачного, песочного, янтарного, лимонного, кремового, желточного, медного, канареечного, шафранного, соломенного, пшеничного, соломенного, орехового цвета. И листья, листья, листья…
Вход в парк. 
На обратной стороне ворот можно прочитать, что парк называется Сильвией. 
Издали это смахивало на амфитеатр. 
Что-то ещё разрушенное и явно не подлежащее восстановлению. 
Озёра и островки перед дворцом. 
Мне показалось, что под мостом в воде ходят люди. Будто бы там есть такой проход по воде. Прекрасная иллюзия. 
Но всё на самом деле оказалось гораздо проще. 
Тёплые краски осени. 
Холодные краски осени. 
Большой Гатчинский дворец строился по проекту Ринальди. В нём есть что-то средневековое. 
Одна из башен со стороны северного фасада дворца. 
Статуя Мира:
Статуя войны:
Аллея:
Регулярный или «Собственный садик», расположен у самых стен дворца под окнами царских покоев. 
Одна из статуй в «собственном садике». 
…в центре — статуя Флоры. 
И самые удивительные там — сфинксы. Находятся как раз у входа в личные комнаты Императора Павла I. 
Южный фасад Гатчинского дворца. 
Музей!
В одном из залов, холодном, обтянутом металлической строительной сеткой поверх серых бетонных стен, проходит выставка. 
Глядя на некоторые коридоры, остаётся только представлять, как выглядели они раньше. 
Значительные повреждения дворцу были нанесены во время войны — до января 1944 года дворец находился в оккупации. При отступлении немецкие войска сожгли и заминировали Гатчинский дворец. Часть ценностей была уничтожена, часть — вывезена в Германию. На одной из стен дворца сохранилась надпись, сделанная на штукатурке: «Здесь были мы. Сюда мы больше не вернёмся. Если придёт иван, всё будет пусто».
Остатки роскоши былой. 
Внутридворцовая церковь. 
Залы и интерьеры дворца. 
Трон.
Бесконечный зеркальный коридор. 
Опочивальня.
Будуар.
Столовая. 
Ммм… Омары!
Серьёзно омары! И даже мрамор в этом дверном проёме явно намекает на цвет их панциря. 
Немного египетского. 
Немного греческого. 
— Мама, они что, ловили медведя на человека?- спрашивает мальчик, пока экскурсовод рассказывает про особенности национальной охоты того времени. 
Подземный ход.
Окно из подземелья. 
Можно встать в одном конце подземелья и вызвать эхо:
— Кто здесь правил?
— …ааве-е-ел…,- отвечает эхо.
— Кто разбил французов?
— …утузо-о-ов,- отвечает эхо.
Восторг! Дети веселятся и хлопают в ладоши. Если хлопнуть в ладоши одновременно, то эхо ответит звуком, похожим на пушечный выстрел. 
Окно в башне, с которой открывается… 
…прекрасный обзорный вид. Ах, какие облака! 
Воздух! 
Купола! 
Отражения! 
Дворец! 
Башня!
Осень! 
…А потом на соседнюю башню поднимается человек и начинает звонить в колокола. 
И как же там хорошо! 
